Через вселенную - Страница 91

К оглавлению

91

— Но зачем? — недоумеваю я. — Зачем столько труда? Он ведь понимал, что мы тут же вернемся и все увидим… Он ведь их даже не отключил, просто вынул из камер.

Старший медлит.

— Такое ощущение, словно это испытание.

— В каком смысле?

— Он объявил, что собирается делать. И ждал, чем ответим мы. Позволим мы им растаять или засунем обратно.

— Естественно, я бы не дала растаять своему отцу!

Старший поднимает на меня взгляд.

— Не думаю, что испытание предназначалось для тебя.

72
Старший

— Шшш! — шикаю я на Эми. — Слышишь?

— Что? — шепчет она, но я делаю ей знак молчать.

Тихое, но отчетливое «жжж, бам, жжж» вызывает у меня в памяти картины машинного отделения. Но это невозможно — мы ведь в двух уровнях под двигателем.

— Это из лаборатории.

Я веду Эми через криоуровень. Она нервно оглядывается назад.

— Мы оставим дверь открытой, — успокаивающе говорю я, понимая, как ей не хочется бросать отца.

— Что это за лаборатория? — спрашивает Эми, когда мы входим. Она говорит шепотом, и мне едва слышно ее из-за усилившегося жужжания.

— Просто лаборатория, — шепчу я в ответ. Здесь царит атмосфера секретности, к тому же я не забыл, что Док со Старейшиной все еще внутри, если верить карте вай-комов. Мы держимся поближе к стенам.

— Я такие уже видела, — Эми указывает на большие шприцы с отметками о способностях которые Старейшина раздает детям на корабле по своему усмотрению.

— Вот этим тут и занимаются.

— Что это? — она указывает на широкую колбу длиной от пола до потолка, где в янтарной жидкости плавают маленькие пузырьки. — Похоже на… — Она склоняет голову вбок. — Это эмбрионы?

Вообще-то, глядя на кусочки плоти в янтарной жидкости, я не вижу никакого сходства. Мне только один раз в жизни пришлось увидеть плод — когда у одной из коров случился выкидыш, и он был куда больше и весь в крови, ничего общего с этими малюсенькими круглыми пузырьками.

Я веду Эми в дальнюю часть лаборатории. Там, надежно укрытый изгибом стены, располагается насос, который Старейшина показал мне в прошлый раз. Отсюда-то и доносится «жжж, бам, жжж»; насос включен, и механизм с жалобным треском льет в нашу систему водоснабжения фидус и одним звездам известно, что еще.

У насоса стоит Старейшина с ведерком вязкой прозрачной жидкости в руках.

Напротив него стоит Док.

Хватаю Эми за руку, и мы кидаемся обратно в укрытие стены. Они нас не заметили — пока что. Прикладываю палец к губам, и Эми кивает. Пригнувшись, мы выглядываем из-за угла. Стул заслоняет нам обзор, но и кое-как укрывает от взгляда нас самих.

— Прости! — Док старается перекричать шум насоса.

— Нельзя было ей показывать! — бушует Старейшина. Из-за хромоты ведро у него в руках качается. Док нервно следит за ним взглядом.

— Я думал, это заставит ее вести себя как полагается.

— Ничего, кроме фидуса, с ней не справится. Зачем ты дал ей ингибиторы?

Старейшина ставит ведро на пол.

— Про меня, — выдыхает Эми мне в ухо.

Док говорит что-то еще, но он стоит к нам спиной, поэтому услышать не получается.

— Значит, мы просто отведем ее сегодня же вечером на четвертый этаж, — подытоживает Старейшина, снова поднимая ведро и поднеся его к насосу.

— Мне не кажется…

Старейшина грохает ведерко об пол. Прозрачная жидкость внутри прыгает, но из-за густоты — она похожа на сироп — не выплескивается через бортик.

— Знаешь, что? — кричит он, шагая к Доку. — Если честно, мне глубоко плевать, что тебе там кажется. Если бы ты послушался меня в первый раз, с тем, другим, ничего бы не случилось.

— О чем ты…

— Ты знаешь, о чем я! — ревет Старейшина. — О Старшем! Ты оставил его в живых!

Эми ловит меня за руку. Пытаясь разобрать их разговор, я слишком близко, опасно близко подался вперед.

— А что не так со Старшим?

— Да не этого. Прежнего Старшего.

Док смотрит на Старейшину холодно и бесстрастно, но я чувствую, что он едва сдерживается. Губы его сжаты так плотно, что кожа побелела, на скулах ходят желваки.

Старейшина не замечает его ярости.

— Первого Старшего! Который сейчас уже должен был бы выполнять свои обязанности, а я мог бы отдыхать, не тратя остаток своей жизни на мальчишку, который думает не головой, а черт знает чем!

— Ты приказал отвести Старшего на четвертый этаж, и я отвел. — Док с вызовом выпрямляется.

— Но ты ведь не убил его, как я приказал?

— Я думал… фидус…

— Мне кажется, тебе самому не помешает фидус, — рычит Старейшина. — Ты до сих пор его защищаешь? Прячешь его, да?

— Я думал… — От страха Док словно съеживается. — Он исчез с карты вай-комов. Я думал, он покончил с собой.

Старейшина фыркает.

— Но так и не проверил, да? И смотри, что вышло. Двое замороженных мертвы, одна проснулась.

— Он умер, Старейшина. Клянусь тебе, он умер.

Не знаю, вправду ли Старейшина верит ему или просто хочет поверить. Обернувшись, он снова берет в руки ведро.

— Что это? — шепчет Эми, слегка кивая в сторону насоса.

— Он связан с водопроводом, — отвечаю я сквозь хаос в мыслях. Значит, в этом ведре…

Фидус.

Я выпрямляюсь. Эми пытается удержать меня, но я стряхиваю ее руки. Нельзя, чтобы Старейшина продолжал всех одурманивать. Нельзя, чтобы Фидус попал в воду. Я должен уничтожить этот насос.

Я хватаю стул, за которым мы с Эми прятались.

— А ты что тут делаешь? — с усмешкой спрашивает Старейшина, заметив меня.

Поднимаю стул над головой.

— Ты что? — грохочет Старейшина.

91